Lovesick For Mina
Любовная тоска по Мине
One might see in Mina
Кто-то мог увидеть в Мине*
My disease
Мою болезнь.
But it is She who has infected me
Но это именно Она заразила меня
For all eternity...
На целую вечность...
As the sun slips the tearaway stars
Когда солнце плавно стирает звёзды
Into the scented scheme of night
В ароматные ночные интриги,
I kissed her mouth like a dark red rose
Я целовал её уста, словно багряную розу.
Set upon a marbled dream of white
Уповая на белые, словно мраморные мечты,
So pure of thought like a Vestal statue
Столь же целомудренные, как статуя Весты,
Jewelled with a God-lent grace
Украшенные драгоценностями Божьей милостью.
I was close to coming when She bid adieu
Я надеялся на большее, когда Она предложила попрощаться,
Fuelled by the heartache rent upon her face there
Сгорая от душевной боли, что была видна в её лице.
Oh Mina, obscener
О, Мина, непристойные
Thoughts obsess my days
Мысли преследуют меня.
Oh Mina, obscener
О, Мина, нечестивые
Thoughts possess me
Мысли овладевают мной,
That I must now obey
И я теперь повинуюсь им.
They say the darkest hour
Говорят, что самый тёмный час –
Is that before the dawn
Предрассветный,
When nothing in one's power
Когда никто не властен
Can dissipate the great forlorn
Рассеять великое несчастье.
Shadows of fire that haunt me
Тени огня, что часто посещают меня,
Like risen whispers of her name
Словно начинают шептать её имя.
For dawn is a dusk
Для рассвета – это сумрак,
Wherein needs must
Где желания должны
Erupt from the grave, aflame
Вырваться из могилы, объятые пламенем.
Written in the dead of night
Написанные в непроглядной ночи
And riding on the burning wind
И летящие на огненном ветре,
Smitten by her read delight
Сражённые её восторженным чтением,
My words alight like leaves of sin
Мои слова горят на грешных страницах.
Stepping through a mirror
Перешагнув в зазеркалье,
The princess of the emerald glass
Принцесса изумрудного стекла
Brought me one step nearer
Приблизила меня на шаг
Love's infernal past...
К дьявольской любви прошлого...
They say Hell hath no furies
Говорят, что ярость ада ничто,
Like a woman scorned by life
По сравнению с женщиной, презренной жизнью.
When the Heavenly Judge and juries
Когда Небесные Судьи и присяжные
Participate to chain this wife
Приговорили эту женщину заковать в цепи,
With forced virtues, Her secret needs
Принуждая к добродетели, Её тайные нужды
Drew on my foreign blood
Привлекли мою чужеродную кровь.
On warm wet nights, with storm-wracked bites
Тёплыми дождливыми ночами, своими неистовыми укусами
I gave her Eden after the flood
Я даровал ей рай после потопа.
Written in the dead of night
Написанные в непроглядной ночи
And riding on the burning wind
И летящие на огненном ветре,
Smitten by her read delight
Сражённые её восторженным чтением,
My words alight like leaves of sin
Мои слова горят на грешных страницах.
Verona, Marishka, Aleera
Верона, Маришка, Алеера,**
Brides of old and goddesses all
Невесты старины и богини всего,
Forgive my wishes to be always near her
Простите мне мои желания быть всегда рядом с нею,
Forever or whenever seas recall
Навеки или всякий раз, когда я вспоминаю море.
This Aphrodite from my embrace
Это Афродита из моих объятий
For as Mars (whom her lips placate)
Для Марса (которого успокаивают её губы),
I tore these shores with wars of hatred
Я разрушу эти берега ненавистной войны,
Before our Paris set his fate
Прежде чем Парис увидит свою судьбу
In Helen, one might find mistake
В Елене, кто-то сможет найти ошибку
In winning tragedy
В трагичной победе,
For all eternity...
На целые века...
I am still lovesick for Mina
Я всё ещё тоскую по Мине,
I am still so lovesick for her
Я всё ещё так тоскую по ней...