Enshrined in Crematoria
Заточенная в крематории
This night is chilled by ghosts
В эту ночь, охлажденную призраками,
And the woods are full of werewolves
Когда среди деревьев рыщут оборотни,
My heart is pounding with the stars
А мое сердце бьется в одном ритме со звездами,
I feel the darkness rising
Я чувствую величие тьмы.
I'm blessed, addressed
Я благословлен, обращенным ко мне
By a voice of sweet caresses
Нежным и ласковым голосом.
Intoxication feeds
Опьянение подпитывает
This freed reality
Эту освобожденную реальность.
My inspiration speaks
А моя муза вдохновляет,
Enshrined in crematoria
Заточенная в крематории.
A sight of winged delight
Зрелище окрыленного блаженства:
Two great cherubim abreast her
Два прекрасных херувима охраняют ее
Encase her grave, like once I prayed
Могилу, склонившись, как и я когда-то в молитве
Upon her sacred chest there
Над ее священной грудью.
None more tragic for the lovelorn addict
Нет ничего более трагичного для безответно влюбленного,
Than the death of a beautiful girl
Нежели потерять навсегда прекрасную деву.
Although I was the author of sin
Хотя я стал автором греха,
That compelled her wings to furl
Подрезавшего ей крылья,
She represents the pleasant scent
Она по-прежнему источает аромат
Of asphodel in this wretched world
Асфоделей в этом ничтожном мире.
Moonlight
Лунное сияние
Announce the presence of God again
Возвещает вновь о близости Господа,
The Ark of the Tragedian
Трагика на Ковчеге,
Glitters like bright Hittite treasure
Блистающего, словно хеттские сокровища.
At best, obsessed
Остается лишь страдать
With her loss and my excesses
От ее потери и своей разнузданности.
Judgementalism heaped
Мои собственные мысли стали судьями
Upon the mercy seat
На троне милосердия,
Means nothing to her sleep
Что не потревожит сна ее,
Enshrined in crematoria
Заточенной в крематории.
The trees are gaunt
Мрачные деревья отталкивают,
But the cemetery beckons
Но кладбище влечет –
Before her marble colonnades
Пред ее мраморными колоннадами
I feel a stirring in the temple
Я воодушевляюсь, словно в храме.
As Israel waited with bated breath
Пока Израиль ждал затаив дыхание
As the foot of Mount Sinai
У подножья горы Синай,
So I sated my wait for death
Я наполнил свое ожидание смертью
And miracles from on high
И чудесами с вершины,
In wine and finite poetry
Вином и смертными стихами,
As fires bathed the sky
Пока огни купались в небесах.
Moonlight
Лунное сияние
Announce the presence of God again
Возвещает вновь о близости Господа,
The Ark of the Tragedian
Трагика на Ковчеге,
Church to her virgin measure
Причалившего к ее девственному храму.
My tethered heart, a sacrificial lamb
Мое измученное, словно у жертвенного агнца, сердце
Thrashes madly as the Lioness approaches
Замедляет ритм с наступлением одиночества.
Moonlight
Лунное сияние
Announce the presence of God again
Возвещает вновь о близости Господа,
The Ark of the Tragedian
Трагика на Ковчеге,
Is built on biblical pleasures
Построенном на библейских утехах.
Poe-esque, grotesque
Поэтеск и гротеск
In my need for this catharsis
Необходимы мне для катарсиса.
Her dark commandments teach
Ее темные заповеди живы
Through my prolific reach
Благодаря моей плодовитости
A taste so bittersweet
С горько-сладковатым вкусом,
Enshrined in crematoria
Пока она заточена в крематории.
I find phantasmagoria
Я ищу фантасмагорию,
Enshrined in crematoria
Заточенную в крематории.